(no subject)
Jul. 20th, 2014 12:58 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maitai_1_again
Сколько раз уже искала у себя же в записях нужное – и безуспешно. Сколько раз ставила двойные метки – и обыскивалась потом исчезнувшей информации; метка «ортодоксия» стала совсем крупной, вот дроблю опять: мне нужно сделать ряд внутрипрофессиональных записей об очевидном, помечаться будут – «продразвёрстка» «ликвидация безграмотности».
Я сейчас о псевдокопийной иконописи скажу, с уклоном в технологию: о том, как в промышленных масштабах воспроизводятся чисто технические последствия длительного хранения икон и несоблюдённых правил живописи.
1: Технологии иконописи учат мало где. Громадное большинство иконописных центров воспроизводит гиперэкономичную схему выбора и изготовления материалов иконы: самое доступное, самое дешёвое, самое простое в употреблении. Анализ, _элементарное_ знание истории иконописи, попытки экспериментов\ отступления от привычного-вдолбленного, знакомство со специальной литературой ( на нерусских езыках особенно) встречается так же редко, как снег в Нагасаки.
2: Профессии \ знания реставратора и иконописца разведены настолько сильно, что в реальности убедить _практикующих иконописцев_ в их несамодостаточности почти невозможно. Иконописцы не полагают обязательным знать матчасть. Правда.
3: Большая ошибка (с).
Немного детальнее о самом вопиющем.
Хитоцу:
Принято считать, что желатиновые грунты – норма. Увы, клеи этой группы жестковаты, с возрастом дают мелко трещащую поверхность, легко рвут тонкие красочные слои (особенно яичные). В норме желатин как основа левкаса используется с очень недавних пор – скажем, третья треть девятнадцатого века была рубежом. Прежде уважающая себя мастерская пользовалась куда более мягкими кроличьими клеями (они же в обиходе – бумажные, пергаментные). У легендарно-модных т.н. осетровых клеёв свойства тоже весьма специфические; пользоваться ими только на том основании, будто бы «наши деды святые иконы писали на рыбьих пузырях!» - большой, большой риск. Клей клею рознь.
Тем более, кстати, это справедливо для нынешних желатинов, особенно российского производства, где за маркировкой невозможно уследить. Желатины непроверенной степени очистки, лишённые консервантов и топорно приготовленные - гарантия неприятностей.
1.
Хитоцу:
марля в качестве буферного слоя. Милые иконописцы, уверенные в непогрешимости святой марли: подите в музей, пожалуйста. Попытайтесь увидеть там хоть одну икону на марлевой паволоке. И мне покажите, пожалуйста, я вся готова разочароваться.
Требования к паволоке прозрачны и очевидны (думала и думаю я): ткань д.б. тонкая, мягкая, нити основы и утка – одинаково натянуты. Натянуты, говорю. И взаимно армированы укреплены, без возможности потянуть за один кончик и деформировать всю тряпочку.
2.
Хитоцу:
Евреи, не жалейте заварки. Обрабатывайте поверхность под склейку специальными материалами, создавайте микрорельеф регулярного характера. Не надо процарапывать красивыми ромбиками деревянную поверхность иконы под паволоку. Поверьте на слово – увеличения сцепляемости не произойдёт. Произойдёт другое: образуется прекрасная возможность для образования микротрещин и микровздутий левкаса. Угадайте, на каком году жизни свеженаписанной иконы появляются признаки её, мм, антикварности.
3.
Хитоцу:
лузга (углубление в четвертьцилиндра по всему периметру иконы) и чуть приподнятые поля – вовсе не необходимый признак иконы. Равно как и её разнопольность, бгг. Всё пытаюсь вызнать, откуда ж растут ноги у убеждённости «нижнее поле обязано быть шыыыыроким».
Разные уровни центрального поля иконы и её приподнятой «рамки» - вопрос обеспечения сохранности живописи; поля предохраняют средник от механического истирания. Ну в общем да, и сейчас, возможно, предохраняют. Слегка. Если иконы ставят в затылок друг к другу или кладут, прости Господи, _стопками_. Если икону по нынешней традиции помещают в киот, охранная функция лузги минимизируется, понятно; её роль остаётся сугубо декоративной. Вот, а минусы лузги очевидны: паволока клеится в этой области либо с разрывом, либо с воздушными пузырями, либо с намеренным нахлёстом ткани, слой на слой. Левкас – слой за слоем – тоже ложится на профиль лузги с некоторым скрыпом; во всяком случае – с изменением толщины. Чревато это возникновением красивеньких кракелюров, менее красивеньких продольных трещин и полным отставанием паволоки от деревянной основы. Не беспокойтесь, со временем это происходит со всеми лузгооснащёнными иконами.
Хитоцу:
Не надо процарапывать рисунок по левкасу. НЕ НАДО, А. Хорошему рисовальщику это ни к чему, хороший рисовальщик всё разметит сам, и повторно разметит, и изменит что нужно в процессе. Тот, кто не хороший рисовальщик, за рисунок на иконах и не берётся. Не должен браться. Ист ту зы сан, вест ту зы мун.
Что происходит в процарапанных бороздах: микроразрушения левкаса. Со временем они обязательно перерастут стадию «микро». Дорогие царапальщики, вы обеспечиваете меня работой на всю жизнь, и поверьте, я предпочитаю иную, более интересную и с меньшим количеством злых печальных слов. Все эти слова о косоруких пренебрегающих исполнителях я по долгу профессии обязательно говорю владельцам испорченных икон.
Ну и до того, как левкас посыплется, будучи порезан тупой иглой: да у вас же краска затекает в эти бороздки, замечали?
4.
Хитоцу:
О красках. Полное высыхание несколькослойной яичной темперы происходит за _недели_. Недели, слышите? Нельзя написать быстренько икону, закрыть её защитным слоем, освятить и надеяться, что всё будет хорошо и сам Господь позаботится о её полной сохранности, вы же соблюли _всё_.
Ничего вы не соблюли. Не читайте советских газет за завтраком. Испытывать доверие к агентству «Однабабасказала» - большая ошибка.
И да, равнять нынешние инкубаторские яйца с домостроевскими яйцами даже ближайшей деревни тоже не следует; химический состав иной выйдет. И свойства изготовленной краски соответственно – иными выйдут. Не надо ожидать, что демо-версия _яйца_ поведёт себя под лаком\олифой так, как в книжках вам написали. Яйцо это непредсказуемо себя поведёт, и коли красочный\лаковый слой ваш побелеет или там посыплется, или покроется брильянтаме сыпью какой – неееет, виноваты будут не недушеполезные акриловые лаки из малохристианских стран. Это вы, вы не озаботились качеством материалов. Незачёт вам по материаловедению.
Хитоцу:
О традиционных красках. Охра – это такое общее название для сотен пигментов. Все эти сотни жёлтенькие, это бесспорно и хорошо; что не очень хорошо – то, что многие из этих охр имеют примеси. Да чего там: почти каждая краска под названием «охра» имеет ощутимый процент примесей, и примеси эти, увы и ах, обладают сооовсем иными оптико-химическими свойствами, нежели сам гидрат окиси железа. Паруске: чем дешевле \ доступнее охра, тем менее она светостойка; чем полнее поставлено на поток иконное производство, тем менее качественные расходники используются. Размашистый российский девятнадцатый век, например, обеспечил поколения реставраторов грустным повторяющимся дефектом: покрасневшее личное письмо.
5.
Нет, нет, нет, иконы в момент написания не выглядели так. Нет, соотношения цветов и тонов были иными. Нет, нынешний вид этих икон – не повод дословно повторять их _руинированное_ состояние.
Поэтому современный иконописец обязан ну хоть в какой-то мере знать об основах реставрации, хоть краткую историю её. Нельзя безмозгло копировать из альбомов раскрытое Евангелие, где строчки с буковками выглядят светлыми полосками на общем желтоватом \ сероватом фоне страниц. Строчки эти посветлели, потому что их заново прописали. Заново прописали. В процессе поновления. А всю книжку прописывать не стали, буквы-то (писанные сажею) истираются прежде всего.
Берётесь писать Евангелие – его и пишите. Сделайте красивый мерцающий белый тон для бумаги – и пишите текст.
6.
Хитоцу: негативные пробела.
Дурацкая, вырожденческая мода на негативные пробела как-то быстро, на глазах укрепилась и даже приобрела адептов. Ну я понимаю, многие любят новуюновую живопись, Эгон Шиле там, Намалевич. Декаданс такой иконописный легко выискивают и в пробельных фрагментах, которые темнее основного цвета. Изыск есть в етом, угу. Башня Вячеслава Иванова, вся такая пэрэдовая и утончённая.
Бог с ней, с модою, и с адептами тоже – Бог; два слова о том, откуда вообще взялись негативные пробела: из видоизменившихся свинцовых белил взялись. Белила эти были фактически единственной доступной белой краской вплоть до наступления эры всеобщего благоденствия Большого Промышленного Скачка, которому уж сто пятьдесят лет. Свинцовые белила – красочка ещё античная, потому овеяна дымом традиционности и повышенной ортодоксальности, от отцов, значит. И дешёвая, и доступная, и яркая-кроющая; минус только один – химически нестойка. Свинцовые белила вырождаются очень быстро, от соприкосновения с атмосферою – вступают в реакцию с кислородом воздуха; и вот нам серый \ изжелта-серый\ чёрный слой на месте белых пятне и светлых тонировок.
7.
8.
Нет, процесс предотвратить \ остановить\запустить вспять нельзя; реакция необратима. Исчезли белила наши, всё.
Пишите титановыми белилами, и будет нам всем профессиональное счастье и перед небом не стыдно.
Да, вот ещё: поскольку при моделировке личного тоже вовсю используются белила, то и тут наблюдаются резкие потемнения верхних слоёв лессировок. Охрения кажутся куда более плотными и тёмными, нежели нижние подкладочные слои.
9.
10.
Ну что тут сказать опять: евреи, не жалейте заварки. Работайте качественными материалами и хватит уже россказни луддитские повторять про недоброкачественную духовную опастносте химии. Видите ли, и в средневековых русских\греческих\ wherever мастерских, и даже (!) в более ранние имперские времена производство красок (и расходников вообще) имело _масштабы_. Никто, ни-кто из профессионалов-иконописцев не сидел сгорбившись в своей одинокой избушке и не кропал при свете одинокой свечи красочки из камушков, найденных под ногами и с молитвою поднятых-вымытых. Кесарю кесарево, говорю вслед за Спасителем своим; ист ту зы сан. Иконописцы доводили материалы до готовности и тут же использовали – писали то есть. А классные полуфабрикаты делали другие специальные люди, тоже профессионалы; а совмещать ну никак невозможно, уж больно много времени нужно потратить на ручное изготовление нужного количества отменной краски, никакой иконописец не может себе этого позволить.
Хитоцу: изменившаяся цветность.
Не только дешёвые охры и свинцовые белила изменяются; прекрасные краски отменного качества, подвергаясь агрессивным непредусмотренным влияниям, тоже, бывают, вступают в нежелательные реакции.
Вот повторяю любимый классический пример изменившейся лазури: пробела на красной одежде левого апостола. Написаны они смесью, где основой послужил лазурит – то есть были они голубые. При повышенной влажности (дождь сквозь прорехи растерзанной крыши, потоп по стенам) азурит среагировал с водой - и превратился в малахит.
А теперь хоть ты что – копировщики по бакану пишут зелёненьким. Есть ещё столь же знаменитая Саломея на московской иконе Рождества пятнадцатого века, нарядно одетая в малиновый же бакан с исходными голубыми пробелами. Ныне они малахитово-зелены, пишут, повторяя икону, всё так же.
11.
Пока всё, тему обязательно продолжу, черновики есть.
Пиэс: за выключением номеров 1, 3, 5 и 9 все фотографии – мои и моих студентов. Если владельцы использованных снимков возражают – немедленно уберу.
Я сейчас о псевдокопийной иконописи скажу, с уклоном в технологию: о том, как в промышленных масштабах воспроизводятся чисто технические последствия длительного хранения икон и несоблюдённых правил живописи.
1: Технологии иконописи учат мало где. Громадное большинство иконописных центров воспроизводит гиперэкономичную схему выбора и изготовления материалов иконы: самое доступное, самое дешёвое, самое простое в употреблении. Анализ, _элементарное_ знание истории иконописи, попытки экспериментов\ отступления от привычного-вдолбленного, знакомство со специальной литературой ( на нерусских езыках особенно) встречается так же редко, как снег в Нагасаки.
2: Профессии \ знания реставратора и иконописца разведены настолько сильно, что в реальности убедить _практикующих иконописцев_ в их несамодостаточности почти невозможно. Иконописцы не полагают обязательным знать матчасть. Правда.
3: Большая ошибка (с).
Немного детальнее о самом вопиющем.
Хитоцу:
Принято считать, что желатиновые грунты – норма. Увы, клеи этой группы жестковаты, с возрастом дают мелко трещащую поверхность, легко рвут тонкие красочные слои (особенно яичные). В норме желатин как основа левкаса используется с очень недавних пор – скажем, третья треть девятнадцатого века была рубежом. Прежде уважающая себя мастерская пользовалась куда более мягкими кроличьими клеями (они же в обиходе – бумажные, пергаментные). У легендарно-модных т.н. осетровых клеёв свойства тоже весьма специфические; пользоваться ими только на том основании, будто бы «наши деды святые иконы писали на рыбьих пузырях!» - большой, большой риск. Клей клею рознь.
Тем более, кстати, это справедливо для нынешних желатинов, особенно российского производства, где за маркировкой невозможно уследить. Желатины непроверенной степени очистки, лишённые консервантов и топорно приготовленные - гарантия неприятностей.
1.
Хитоцу:
марля в качестве буферного слоя. Милые иконописцы, уверенные в непогрешимости святой марли: подите в музей, пожалуйста. Попытайтесь увидеть там хоть одну икону на марлевой паволоке. И мне покажите, пожалуйста, я вся готова разочароваться.
Требования к паволоке прозрачны и очевидны (думала и думаю я): ткань д.б. тонкая, мягкая, нити основы и утка – одинаково натянуты. Натянуты, говорю. И взаимно
2.
Хитоцу:
3.
Хитоцу:
лузга (углубление в четвертьцилиндра по всему периметру иконы) и чуть приподнятые поля – вовсе не необходимый признак иконы. Равно как и её разнопольность, бгг. Всё пытаюсь вызнать, откуда ж растут ноги у убеждённости «нижнее поле обязано быть шыыыыроким».
Разные уровни центрального поля иконы и её приподнятой «рамки» - вопрос обеспечения сохранности живописи; поля предохраняют средник от механического истирания. Ну в общем да, и сейчас, возможно, предохраняют. Слегка. Если иконы ставят в затылок друг к другу или кладут, прости Господи, _стопками_. Если икону по нынешней традиции помещают в киот, охранная функция лузги минимизируется, понятно; её роль остаётся сугубо декоративной. Вот, а минусы лузги очевидны: паволока клеится в этой области либо с разрывом, либо с воздушными пузырями, либо с намеренным нахлёстом ткани, слой на слой. Левкас – слой за слоем – тоже ложится на профиль лузги с некоторым скрыпом; во всяком случае – с изменением толщины. Чревато это возникновением красивеньких кракелюров, менее красивеньких продольных трещин и полным отставанием паволоки от деревянной основы. Не беспокойтесь, со временем это происходит со всеми лузгооснащёнными иконами.
Хитоцу:
Не надо процарапывать рисунок по левкасу. НЕ НАДО, А. Хорошему рисовальщику это ни к чему, хороший рисовальщик всё разметит сам, и повторно разметит, и изменит что нужно в процессе. Тот, кто не хороший рисовальщик, за рисунок на иконах и не берётся. Не должен браться. Ист ту зы сан, вест ту зы мун.
Что происходит в процарапанных бороздах: микроразрушения левкаса. Со временем они обязательно перерастут стадию «микро». Дорогие царапальщики, вы обеспечиваете меня работой на всю жизнь, и поверьте, я предпочитаю иную, более интересную и с меньшим количеством
Ну и до того, как левкас посыплется, будучи порезан тупой иглой: да у вас же краска затекает в эти бороздки, замечали?
4.
Хитоцу:
О красках. Полное высыхание несколькослойной яичной темперы происходит за _недели_. Недели, слышите? Нельзя написать быстренько икону, закрыть её защитным слоем, освятить и надеяться, что всё будет хорошо и сам Господь позаботится о её полной сохранности, вы же соблюли _всё_.
Ничего вы не соблюли. Не читайте советских газет за завтраком. Испытывать доверие к агентству «Однабабасказала» - большая ошибка.
И да, равнять нынешние инкубаторские яйца с
Хитоцу:
О традиционных красках. Охра – это такое общее название для сотен пигментов. Все эти сотни жёлтенькие, это бесспорно и хорошо; что не очень хорошо – то, что многие из этих охр имеют примеси. Да чего там: почти каждая краска под названием «охра» имеет ощутимый процент примесей, и примеси эти, увы и ах, обладают сооовсем иными оптико-химическими свойствами, нежели сам гидрат окиси железа. Паруске: чем дешевле \ доступнее охра, тем менее она светостойка; чем полнее поставлено на поток иконное производство, тем менее качественные расходники используются. Размашистый российский девятнадцатый век, например, обеспечил поколения реставраторов грустным повторяющимся дефектом: покрасневшее личное письмо.
5.
Нет, нет, нет, иконы в момент написания не выглядели так. Нет, соотношения цветов и тонов были иными. Нет, нынешний вид этих икон – не повод дословно повторять их _руинированное_ состояние.
Поэтому современный иконописец обязан ну хоть в какой-то мере знать об основах реставрации, хоть краткую историю её. Нельзя безмозгло копировать из альбомов раскрытое Евангелие, где строчки с буковками выглядят светлыми полосками на общем желтоватом \ сероватом фоне страниц. Строчки эти посветлели, потому что их заново прописали. Заново прописали. В процессе поновления. А всю книжку прописывать не стали, буквы-то (писанные сажею) истираются прежде всего.
Берётесь писать Евангелие – его и пишите. Сделайте красивый мерцающий белый тон для бумаги – и пишите текст.
6.
Хитоцу: негативные пробела.
Дурацкая, вырожденческая мода на негативные пробела как-то быстро, на глазах укрепилась и даже приобрела адептов. Ну я понимаю, многие любят новуюновую живопись, Эгон Шиле там, Намалевич. Декаданс такой иконописный легко выискивают и в пробельных фрагментах, которые темнее основного цвета. Изыск есть в етом, угу. Башня Вячеслава Иванова, вся такая пэрэдовая и утончённая.
Бог с ней, с модою, и с адептами тоже – Бог; два слова о том, откуда вообще взялись негативные пробела: из видоизменившихся свинцовых белил взялись. Белила эти были фактически единственной доступной белой краской вплоть до наступления
7.
8.
Нет, процесс предотвратить \ остановить\запустить вспять нельзя; реакция необратима. Исчезли белила наши, всё.
Пишите титановыми белилами, и будет нам всем профессиональное счастье и перед небом не стыдно.
Да, вот ещё: поскольку при моделировке личного тоже вовсю используются белила, то и тут наблюдаются резкие потемнения верхних слоёв лессировок. Охрения кажутся куда более плотными и тёмными, нежели нижние подкладочные слои.
9.
10.
Ну что тут сказать опять: евреи, не жалейте заварки. Работайте качественными материалами и хватит уже россказни луддитские повторять про недоброкачественную духовную опастносте химии. Видите ли, и в средневековых русских\греческих\ wherever мастерских, и даже (!) в более ранние имперские времена производство красок (и расходников вообще) имело _масштабы_. Никто, ни-кто из профессионалов-иконописцев не сидел сгорбившись в своей одинокой избушке и не кропал при свете одинокой свечи красочки из камушков, найденных под ногами и с молитвою поднятых-вымытых. Кесарю кесарево, говорю вслед за Спасителем своим; ист ту зы сан. Иконописцы доводили материалы до готовности и тут же использовали – писали то есть. А классные полуфабрикаты делали другие специальные люди, тоже профессионалы; а совмещать ну никак невозможно, уж больно много времени нужно потратить на ручное изготовление нужного количества отменной краски, никакой иконописец не может себе этого позволить.
Хитоцу: изменившаяся цветность.
Не только дешёвые охры и свинцовые белила изменяются; прекрасные краски отменного качества, подвергаясь агрессивным непредусмотренным влияниям, тоже, бывают, вступают в нежелательные реакции.
Вот повторяю любимый классический пример изменившейся лазури: пробела на красной одежде левого апостола. Написаны они смесью, где основой послужил лазурит – то есть были они голубые. При повышенной влажности (дождь сквозь прорехи растерзанной крыши, потоп по стенам) азурит среагировал с водой - и превратился в малахит.
А теперь хоть ты что – копировщики по бакану пишут зелёненьким. Есть ещё столь же знаменитая Саломея на московской иконе Рождества пятнадцатого века, нарядно одетая в малиновый же бакан с исходными голубыми пробелами. Ныне они малахитово-зелены, пишут, повторяя икону, всё так же.
11.
Пока всё, тему обязательно продолжу, черновики есть.
Пиэс: за выключением номеров 1, 3, 5 и 9 все фотографии – мои и моих студентов. Если владельцы использованных снимков возражают – немедленно уберу.
